нами: на ней будет кинематограф, книжный склад и магазин, электрическая выставка. На “Красной Звезде” — радио и типография, в пути будет выходить газета. В Доскинском затоне, где стоит наш пароход, тучи комаров, но местность прекрасная. Ока, гористый, покрытый лесом берег»[259]. Политком Молотов обосновался в двухместной каюте № 1, полагаю — царской. Инструктор наркомпроса Крупская — в одноместной № 7.

Естественно, на месте выяснилось, что к отплытию готово далеко не все и несколько дней придется еще пробыть в городе. Гостеприимным хозяином выступал председатель Нижегородского губкома и губисполкома Лазарь Каганович, с которым Молотов тогда впервые познакомился. Молодому 26-летнему сыну прасола (поставщика скота на бойню) из еврейского местечка под Киевом не довелось поучиться в школе, с юных лет он сменил множество рабочих профессий — от обувщика до мельника и кондитера. После Февральской революции Каганович был председателем Союза кожевников и зампредом Совета в Юзовке, в октябре 1917 года провозгласил власть большевиков в Гомеле, а весной 1919 года был отправлен руководить Нижним. «Привлекательная и представительская внешность, громкий голос, умение хорошо говорить и быстро схватывать обстановку, незаурядные природные способности быстро выдвинули его в первые ряды революционных деятелей[260], - описывал Кагановича невозвращенец Григорий Беседовский.

Маршрут «Красной Звезды» намечался такой: сначала по Волге до Казани, потом — вверх по Каме, насколько это позволят навигация и военные действия, а осенью — вернуться и спуститься вниз по Волге вплоть до линии фронта. Отчалили 6 июля. Плыли ночью, а днем останавливались на очередной пристани, будь то город, село, завод или посад. Поскольку для посещаемых мест, особенно небольших, не избалованных развлечениями, агитпароход был совершенной экзотикой, аншлаг был обеспечен. На пароходе и особенно на прицепленной за ним барже, где показывали кино и продавали книжки, перебывали чуть ли не все жители посещавшихся мест. Везде митинги, беседы, обязательные встречи с местным начальством, ревизии и инструктаж в госорганах. Как вспоминала Крупская, «перед каждой остановкой т. Молотов собирал нас, работников “Красной Звезды”, и мы тщательно обсуждали план выступлений, план той организационной работы, которую надо провести. Потом собирались после остановки и подводили итоги. Такая организация работы давала очень много»[261].

Приход «Красной Звезды» стал событием даже в жизни Казани, войдя в анналы ее официальной советской истории[262]. 10 июля Молотов открывал 5-й съезд Советов Казанской губернии:

— Мы видим, что банды Колчака, которые были год тому назад в районе почти всех волжских губерний, далеко отогнаны, и эти банды, наверное, уже не возвратятся в Советскую Россию. Но мы видим, что в то время, как ослаб Восточный фронт, вырос новый фронт империалистических стран. Правая рука Колчака — генерал Деникин, рука, которая в настоящий момент вытянулась и схватила рабоче-крестьянскую власть на Юге и хочет ее задушить. Мы знаем, что господство чехословацких банд было непродолжительно, тем более господство Деникина — империалистов и помещиков — на Юге будет тоже непродолжительным. Мы не тешим себя радужными надеждами и утешительными словами, что победа близка. Правда одна, что борьба идет тяжелая, требуется напряжение всех сил рабочих и крестьян, потому что против нас идут империалисты всех стран[263].

Митинги повсюду проходили на удивление мирно. Да, люди были недовольны ценами и спекуляцией, привилегиями совслужащих, которые «в столовой едят, да еще к себе ведрами носят щи да кашу, да еще всякое в узелках» (Сормово). Они были недовольны запретами на кустарные промыслы, изготовление бус или даже на производство рыболовных крючков, чтобы не отнимать металл у фабрик и заводов (Васильевсурск). В одном городе на Каме крестьяне подали протест с сотнями подписей против такого нововведения, как детские сады: в них они видели средство забрать детей из семей, чтобы записать в солдаты. Но в целом, как замечала Крупская, «обычно встречали очень горячо». Она называла только одно собрание — в Чистополе, «которое было настроено недоброжелательно»[264]. Важнейшую причину позитивного отношения к агитаторам из центра Крупская видела в том, что они были не так плохи по контрасту с прошедшими по тем краям белыми[265].

Пароход «Красная Звезда», как и любой коллектив, жил не только работой. Были развлечения, приключения, интриги, казусы и житейские неурядицы. Наиболее серьезной проблемой, полагаю, было присутствие на борту Надежды Константиновны. Она постоянно болела. «У меня от постоянных выступлений взбесилось сердце, ноги распухли и покрылись экземой, приходилось отлеживаться»[266]. От политкома парохода требовалось немало усилий, чтобы обеспечить необходимый медицинский уход, и нервной энергии, чтобы нести персональную ответственность за жизнь и здоровье жены главы правительства. Если цель ее путешествия на Волгу заключалась в том, чтобы заставить Ленина обратить на нее больше внимания, то замысел явно удался. Он вдруг проявил к своей жене огромный интерес, засыпал ее посланиями, а начальника корабля — вопросами о ее самочувствии. Молотову пришлось опять, как в 1912 году, вести переписку со «Стариком», хотя на сей раз она носила совершенно неполитический характер. 15 июля Ленин писал Крупской: «Вчера получил телеграмму Молотова из Казани и ответил ему так, что ты должна была получить до отхода из Казани, назначенного, как мне сказали, в 3 часа ночи. От Молотова узнал, что приступ болезни сердца у тебя все же был. Значит, ты работаешь не в меру»[267]. Крестинский, возвращавшийся в Москву через Пермь, увез Надежду Константиновну в столицу.

Очевидно, что контакт с семьей вождя сыграл роль в последующем карьерном росте Молотова. «Мне эта поездка дала страшно много, — писала Крупская. — После поездки мне было что рассказать Ильичу, и с каким громадным интересом он слушал, как он не оставлял без внимания ни одной мелочи»[268]. Молотов говорил, что Ленин высоко оценил результаты его корабельных трудов.

По Каме, а затем вниз по Волге быстро дошли почти до прифронтовой полосы, за которой начинался Царицынский фронт. Уже слышен был гул орудий, время от времени показывались военные самолеты. На случай нападения белогвардейцев на палубе по бортам парохода были положены мешки и установлены пулеметы. До Царицына, который планировался в качестве завершающего пункта агитплавания, так и не дошли. Там еще располагались войска Деникина. Пароход двинулся обратно вверх по Волге. В описании маршрута заключительного этапа плавания возле названия каждого населенного пункта стоит примечание: «Продовольственная остановка». Было решено погрузить на баржу для Москвы около пяти тысяч пудов хлеба. Батрак не оставил без внимания героический трудовой порыв, которым были охвачены пассажиры «Красной Звезды»: «Тов. Молотов шутя сказал:

— Мало иметь только широкую спину. Надо еще иметь силу, ловкость